20 октября Законодательное Собрание Тверской области утвердило Татьяну Ипатову в должности председателя региональной контрольно-счётной палаты. Её кандидатуру предложили губернатор и председатель Законодательного Собрания, что вполне логично. Татьяна Ипатова руководит КСП с 2011-го года, мы решили, что настала пора поведать о некоторых моментах работы палаты. - Татьяна Владимировна, палата как таковая существует с 1998-го года, но до сих пор многие не до конца представляют себе, в чем именно её миссия. Вопрос банальный, но необходимый для вступления, чем занимается КСП? - Контрольно-счётная палата – это орган внешнего финансового контроля. Чем мы занимаемся? Мы занимаемся экспертно-аналитической деятельностью, это – экспертиза нормативно-правовых актов, в основном, законов, которые принимаются Законодательным Собранием, и государственных программ, которые принимаются Правительством Тверской области. То есть осуществляем предварительный контроль законности расходования средств, эффективности их использования. Это первое. Второе направление – это контрольная деятельность. Сюда входят тематические проверки по конкретным вопросам и внешняя проверка отчётности об исполнении областного бюджета. Внешняя проверка включает в себя проверку бухгалтерской и бюджетной отчётности всех главных распорядителей бюджетных средств Тверской области и проверку отчёта об исполнении бюджета за прошедший период. Вот такие основные направления. - Теперь подробнее. Дело в том, что, с точки зрения простого обывателя, КСП – это некая силовая структура, только, скажем так, в гражданском виде. Она проверяет, выдаёт свой вердикт, и кто-то на него обязан отреагировать. Так? - В принципе так. Но мы не тот орган, которому можно задавать вопрос: «А где посадки?». Палата не является правоохранительной структурой, и на неё не возложены функции уголовного преследования. Мы не занимаемся расследованиями, выявлениями преступлений в действиях должностных лиц. Наши действия при проведении контрольных мероприятий направлены на проверку законности и эффективности расходования бюджетных средств, а также на то, чтобы вскрыть системные недостатки, коррупционные риски, и, если таковые имеются, добиться внесения корректировок, чтобы деньги тратились эффективно и целесообразно. При выявлении признаков правонарушений мы всю информацию направляем в соответствующие органы. Мы очень активно сотрудничаем с правоохранительными структурами в рамках реализации соглашений о порядке взаимодействия, и как только у нас появляются подозрения, что в проверяемой сфере может быть состав преступления, мы сразу все имеющиеся сведения направляем правоохранителям, и там уже идёт дальнейшее расследование. Иногда в рамках нашей проверки. Например, так было во время очень серьёзной и непростой проверки больницы имени Литвинова, которая находится в Бурашево. Кроме того, представители правоохранительных органов присутствуют на заседаниях коллегии КСП, где мы рассматриваем результаты всех наших контрольных мероприятий. Они также принимают участие в обсуждении итоговых отчётов и делают выводы о необходимости их дальнейшей работы по выявленным нарушениям. Кроме того, мы направляем результаты наших контрольных мероприятий в правоохранительные органы уже для принятия необходимых мер. На сегодняшний день возбуждено пять уголовных дел по результатам наших проверок. Добавлю, что с апреля у нас появились полномочия по составлению протоколов об административных правонарушениях, на сегодняшний день составлено одиннадцать протоколов. По десяти из них должностные лица уже привлечены к административной ответственности. - Татьяна Владимировна, до Вас у КСП было, в общем-то, два очень резонансных дела. Это дело пресловутого «Шеврона», очень давно это было, где по результатам проверки виновного поймали в аэропорту при попытке сбежать из страны и, вроде как, даже приговорили к реальному сроку. И не дошедшее до суда дело о 80-ти миллионах рублей, которые были украдены во время работ по ремонту Путевого Дворца. И эти резонансные дела – исключения из правила или всё-таки правило? Поскольку бывает, что КСП отчиталась об очередной проверке, есть факты нарушений, а потом тишина. И отчёты КСП порой вызывают резонанс только после публикации в СМИ. - Общественный резонанс, действительно, только после публикации в СМИ, когда появляется широкая огласка. Да и то, после публикации не во всех СМИ. Мы абсолютно открыты, и вся информация о наших проверках есть у нас на сайте в свободном доступе. Но всё же основной упор мы делаем на другие методы работы, мы стараемся, прежде всего, работать на результат. Публичная огласка иногда приносит пользу делу, но далеко не всегда. Для того чтобы был результат, нужно планомерно работать непосредственно с самими органами исполнительной власти и органами управления проверяемых организаций, куда мы направляем представления по устранению выявленных нарушений. Поскольку, когда мы выявляем те или иные нарушения, это либо недобросовестность чиновника, тогда это дело правоохранительных органов, либо это недостатки нормативного регулирования. Когда выявляются такие недостатки, мы сообщаем об этом в исполнительные органы, проводим рабочие встречи, объясняем свои выводы и замечания, вносим предложения по исправлению ситуации. Мы встречаемся с руководством области, результаты проверок рассматриваются в комитетах Законодательного Собрания. И таким образом мы публично доводим результаты наших проверок. А что касается скандалов… Да, они есть, к сожалению. Но ещё раз говорю, выявить и устроить скандал – не цель нашей деятельности. Наша цель – выявить и не допустить в дальнейшем таких же нарушений, сделать всё от нас зависящее, чтобы повысить эффективность расходования бюджетных средств, скорректировать либо дополнить нормативно-правовую базу в той или иной сфере. - Сами нарушения меняются или каждый раз одни и те же? Судя по отчётам КСП, минимум 80 процентов всех выявленных нарушений снова происходят. - К сожалению, большинство нарушений повторяются от проверки к проверке. Но хочу обратить внимание, мы раз в два года можем обращать своё внимание на одну и ту же тему. Пять лет назад изменилось законодательство в сфере нашей деятельности, не буду подробно на этом останавливаться, это сугубо профессиональное, но возможностей у нас стало больше. И вот за эти пять лет, циклично возвращаясь к той или иной теме, мы можем сказать, что грубых нарушений стало намного меньше. В качестве положительного момента отмечу, что в строительстве удалось добиться изменения схемы финансирования строительных объектов. До этого, особенно в сфере муниципального строительства, у нас было, по сути, распространено авансирование. Деньги отдавались организации, она занималась стройкой, деньги порой зависали, объект достраивался годами. На сегодня деньги из бюджета уходят только по факту выполненных работ. Хотя ещё есть то, с чем мы до сих пор боремся. Например, активно занимаемся темой дорог. Могу сказать, что не все выводы, которые мы сделали по результатам контрольных мероприятий, нашли воплощение. Но мы будем последовательно их продвигать, и надеюсь, будем услышаны. - А вот здесь, если можно, поподробнее. Дороги – это вечная тема, там всегда что-то, скажем так, теряется, исчезает. Что там по части вашего ведомства? - Полтора года назад мы проверяли реконструкцию и капитальный ремонт дорог на уровне области, и сейчас мы проводим большое контрольное мероприятие по средствам, переданным в муниципальные бюджеты на содержание дорог и капитальный ремонт. Здесь обращу внимание на один момент – включение в стоимость работ так называемых «прочих затрат и компенсационных выплат». Вот эту тему мы поднимаем второй год и будем дальше поднимать до тех пор, пока нас не услышат. Эти затраты и расходы ведут к большому удорожанию, и, на наш взгляд, зачастую эти выплаты неоправданные. Компенсационные выплаты должны идти, когда работы уже произведены, а не предварительно, как очень часто происходит. Мы настаиваем на том, чтобы эти выплаты шли после того, как работа сделана, и когда есть документ, подтверждающий реальную стоимость этих работ и обоснованность выплат. Также мы обращаем внимание на авторские строительные надзоры. Мы полагаем, что включать их в государственный контракт на проведение самих работ неправильно. Кстати, здесь нас уже услышали и в большинстве случаев они уже не включаются. Есть у нас ещё одна тема – стоимость проектно-сметных работ и их качество. К сожалению, можно предположить, что у нас мало профессионалов, которые могут качественно проектировать, поскольку и стоимость таких работ очень высока, и в ходе строительно-монтажных работ выявляются не учтённые при проектировании, ведущие к удорожанию строительства огрехи. Либо таким образом формируется техническое задание органами исполнительной власти, что оно позволяет приводить к удорожанию проектно-сметной документации. Ну и конечно, в дорожной сфере никуда не делся вопрос качества. Сейчас мы провели проверку и увидели на гарантийных дорогах трещины, ямы… Само собой, поставили вопрос, чтобы устранение таких недостатков было именно в ходе гарантийного ремонта. - Вопрос следующий, а что КСП не может проверить? - Отвечу так. Это одна из причин, почему мы обращаемся к правоохранительным органам. Есть масса тем, которые мы не можем проверить до конца, а значит, не можем полностью выстроить картину происходящего. Например, это лекарственное обеспечение граждан. В бюджете на эти цели предусмотрены большие суммы. Но, как правило, для того, чтобы проверить дошли они или нет до конкретного гражданина, мы наталкиваемся на врачебную тайну и не можем проверить досконально. Ограничиваемся уровнем министерства здравоохранения, «Фармации», медицинского учреждения. А вот проверить, получал лекарства конкретный гражданин или нет, не можем. Похожая ситуация и в том, что касается тех же дорог. Мы можем проверить на уровне министерства, дорожного фонда, органа местного самоуправления. А вот выйти с проверкой в организацию, которая осуществляла работы, не можем. Вот здесь мы, как правило, привлекаем правоохранительные органы. Далее, была у нас масштабная проверка в министерстве сельского хозяйства по поддержке животноводства. Там тоже похожая картина. Мы не могли выйти с проверкой непосредственно к самим сельхозтоваропроизводителям, мы анализировали документы только в министерстве. И это лишь часть примеров. Но мы пытаемся из этой ситуации выходить. - Финальный вопрос, были ли проверки по итогам которых выносился вердикт – «Нет нарушений»? - Нет. Каждая проверка выявляет нарушения. Это говорит и о профессионализме проверяющих, и о том, что работы у нас ещё очень много. - Спасибо за беседу, особенно за очень обнадёживающий ответ на последний вопрос.

27 Окт 2016, Чт 11:12 1 204

20 октября Законодательное Собрание Тверской области утвердило Татьяну Ипатову в должности председателя региональной контрольно-счётной палаты.

Её кандидатуру предложили губернатор и председатель Законодательного Собрания, что вполне логично. Татьяна Ипатова руководит КСП с 2011-го года, мы решили, что настала пора поведать о некоторых моментах работы палаты.

— Татьяна Владимировна, палата как таковая существует с 1998-го года, но до сих пор многие не до конца представляют себе, в чем именно её миссия. Вопрос банальный, но необходимый для вступления, чем занимается КСП?

— Контрольно-счётная палата – это орган внешнего финансового контроля. Чем мы занимаемся? Мы занимаемся экспертно-аналитической деятельностью, это – экспертиза нормативно-правовых актов, в основном, законов, которые принимаются Законодательным Собранием, и государственных программ, которые принимаются Правительством Тверской области. То есть осуществляем предварительный контроль законности расходования средств, эффективности их использования. Это первое. Второе направление – это контрольная деятельность. Сюда входят тематические проверки по конкретным вопросам и внешняя проверка отчётности об исполнении областного бюджета. Внешняя проверка включает в себя проверку бухгалтерской и бюджетной отчётности всех главных распорядителей бюджетных средств Тверской области и проверку отчёта об исполнении бюджета за прошедший период. Вот такие основные направления.

— Теперь подробнее. Дело в том, что, с точки зрения простого обывателя, КСП – это некая силовая структура, только, скажем так, в гражданском виде. Она проверяет, выдаёт свой вердикт, и кто-то на него обязан отреагировать. Так?

— В принципе так. Но мы не тот орган, которому можно задавать вопрос: «А где посадки?». Палата не является правоохранительной структурой, и на неё не возложены функции уголовного преследования. Мы не занимаемся расследованиями, выявлениями преступлений в действиях должностных лиц. Наши действия при проведении контрольных мероприятий направлены на проверку законности и эффективности расходования бюджетных средств, а также на то, чтобы вскрыть системные недостатки, коррупционные риски, и, если таковые имеются, добиться внесения корректировок, чтобы деньги тратились эффективно и целесообразно. При выявлении признаков правонарушений мы всю информацию направляем в соответствующие органы. Мы очень активно сотрудничаем с правоохранительными структурами в рамках реализации соглашений о порядке взаимодействия, и как только у нас появляются подозрения, что в проверяемой сфере может быть состав преступления, мы сразу все имеющиеся сведения направляем правоохранителям, и там уже идёт дальнейшее расследование. Иногда в рамках нашей проверки. Например, так было во время очень серьёзной и непростой проверки больницы имени Литвинова, которая находится в Бурашево. Кроме того, представители правоохранительных органов присутствуют на заседаниях коллегии КСП, где мы рассматриваем результаты всех наших контрольных мероприятий. Они также принимают участие в обсуждении итоговых отчётов и делают выводы о необходимости их дальнейшей работы по выявленным нарушениям. Кроме того, мы направляем результаты наших контрольных мероприятий в правоохранительные органы уже для принятия необходимых мер. На сегодняшний день возбуждено пять уголовных дел по результатам наших проверок. Добавлю, что с апреля у нас появились полномочия по составлению протоколов об административных правонарушениях, на сегодняшний день составлено одиннадцать протоколов. По десяти из них должностные лица уже привлечены к административной ответственности.

— Татьяна Владимировна, до Вас у КСП было, в общем-то, два очень резонансных дела. Это дело пресловутого «Шеврона», очень давно это было, где по результатам проверки виновного поймали в аэропорту при попытке сбежать из страны и, вроде как, даже приговорили к реальному сроку. И не дошедшее до суда дело о 80-ти миллионах рублей, которые были украдены во время работ по ремонту Путевого Дворца. И эти резонансные дела – исключения из правила или всё-таки правило? Поскольку бывает, что КСП отчиталась об очередной проверке, есть факты нарушений, а потом тишина. И отчёты КСП порой вызывают резонанс только после публикации в СМИ.

— Общественный резонанс, действительно, только после публикации в СМИ, когда появляется широкая огласка. Да и то, после публикации не во всех СМИ. Мы абсолютно открыты, и вся информация о наших проверках есть у нас на сайте в свободном доступе. Но всё же основной упор мы делаем на другие методы работы, мы стараемся, прежде всего, работать на результат. Публичная огласка иногда приносит пользу делу, но далеко не всегда. Для того чтобы был результат, нужно планомерно работать непосредственно с самими органами исполнительной власти и органами управления проверяемых организаций, куда мы направляем представления по устранению выявленных нарушений. Поскольку, когда мы выявляем те или иные нарушения, это либо недобросовестность чиновника, тогда это дело правоохранительных органов, либо это недостатки нормативного регулирования. Когда выявляются такие недостатки, мы сообщаем об этом в исполнительные органы, проводим рабочие встречи, объясняем свои выводы и замечания, вносим предложения по исправлению ситуации. Мы встречаемся с руководством области, результаты проверок рассматриваются в комитетах Законодательного Собрания. И таким образом мы публично доводим результаты наших проверок. А что касается скандалов… Да, они есть, к сожалению. Но ещё раз говорю, выявить и устроить скандал – не цель нашей деятельности. Наша цель – выявить и не допустить в дальнейшем таких же нарушений, сделать всё от нас зависящее, чтобы повысить эффективность расходования бюджетных средств, скорректировать либо дополнить нормативно-правовую базу в той или иной сфере.

— Сами нарушения меняются или каждый раз одни и те же? Судя по отчётам КСП, минимум 80 процентов всех выявленных нарушений снова происходят.

— К сожалению, большинство нарушений повторяются от проверки к проверке. Но хочу обратить внимание, мы раз в два года можем обращать своё внимание на одну и ту же тему. Пять лет назад изменилось законодательство в сфере нашей деятельности, не буду подробно на этом останавливаться, это сугубо профессиональное, но возможностей у нас стало больше. И вот за эти пять лет, циклично возвращаясь к той или иной теме, мы можем сказать, что грубых нарушений стало намного меньше. В качестве положительного момента отмечу, что в строительстве удалось добиться изменения схемы финансирования строительных объектов. До этого, особенно в сфере муниципального строительства, у нас было, по сути, распространено авансирование. Деньги отдавались организации, она занималась стройкой, деньги порой зависали, объект достраивался годами. На сегодня деньги из бюджета уходят только по факту выполненных работ. Хотя ещё есть то, с чем мы до сих пор боремся. Например, активно занимаемся темой дорог. Могу сказать, что не все выводы, которые мы сделали по результатам контрольных мероприятий, нашли воплощение. Но мы будем последовательно их продвигать, и надеюсь, будем услышаны.

— А вот здесь, если можно, поподробнее. Дороги – это вечная тема, там всегда что-то, скажем так, теряется, исчезает. Что там по части вашего ведомства?

— Полтора года назад мы проверяли реконструкцию и капитальный ремонт дорог на уровне области, и сейчас мы проводим большое контрольное мероприятие по средствам, переданным в муниципальные бюджеты на содержание дорог и капитальный ремонт. Здесь обращу внимание на один момент – включение в стоимость работ так называемых «прочих затрат и компенсационных выплат». Вот эту тему мы поднимаем второй год и будем дальше поднимать до тех пор, пока нас не услышат. Эти затраты и расходы ведут к большому удорожанию, и, на наш взгляд, зачастую эти выплаты неоправданные. Компенсационные выплаты должны идти, когда работы уже произведены, а не предварительно, как очень часто происходит. Мы настаиваем на том, чтобы эти выплаты шли после того, как работа сделана, и когда есть документ, подтверждающий реальную стоимость этих работ и обоснованность выплат. Также мы обращаем внимание на авторские строительные надзоры. Мы полагаем, что включать их в государственный контракт на проведение самих работ неправильно. Кстати, здесь нас уже услышали и в большинстве случаев они уже не включаются. Есть у нас ещё одна тема – стоимость проектно-сметных работ и их качество. К сожалению, можно предположить, что у нас мало профессионалов, которые могут качественно проектировать, поскольку и стоимость таких работ очень высока, и в ходе строительно-монтажных работ выявляются не учтённые при проектировании, ведущие к удорожанию строительства огрехи. Либо таким образом формируется техническое задание органами исполнительной власти, что оно позволяет приводить к удорожанию проектно-сметной документации. Ну и конечно, в дорожной сфере никуда не делся вопрос качества. Сейчас мы провели проверку и увидели на гарантийных дорогах трещины, ямы… Само собой, поставили вопрос, чтобы устранение таких недостатков было именно в ходе гарантийного ремонта.

— Вопрос следующий, а что КСП не может проверить?

— Отвечу так. Это одна из причин, почему мы обращаемся к правоохранительным органам. Есть масса тем, которые мы не можем проверить до конца, а значит, не можем полностью выстроить картину происходящего. Например, это лекарственное обеспечение граждан. В бюджете на эти цели предусмотрены большие суммы. Но, как правило, для того, чтобы проверить дошли они или нет до конкретного гражданина, мы наталкиваемся на врачебную тайну и не можем проверить досконально. Ограничиваемся уровнем министерства здравоохранения, «Фармации», медицинского учреждения. А вот проверить, получал лекарства конкретный гражданин или нет, не можем. Похожая ситуация и в том, что касается тех же дорог. Мы можем проверить на уровне министерства, дорожного фонда, органа местного самоуправления. А вот выйти с проверкой в организацию, которая осуществляла работы, не можем. Вот здесь мы, как правило, привлекаем правоохранительные органы. Далее, была у нас масштабная проверка в министерстве сельского хозяйства по поддержке животноводства. Там тоже похожая картина. Мы не могли выйти с проверкой непосредственно к самим сельхозтоваропроизводителям, мы анализировали документы только в министерстве. И это лишь часть примеров. Но мы пытаемся из этой ситуации выходить.

— Финальный вопрос, были ли проверки по итогам которых выносился вердикт – «Нет нарушений»?

— Нет. Каждая проверка выявляет нарушения. Это говорит и о профессионализме проверяющих, и о том, что работы у нас ещё очень много.

— Спасибо за беседу, особенно за очень обнадёживающий ответ на последний вопрос.

Татьяну Ипатову утвердили в должности председателя региональной контрольно-счётной палаты

Поделись с друзьями