Вся правда об «отцах» и «детях» в Твери
Мы побывали на предпремьерной репетиции постановки «Отцы и дети» в Тверском академическом театре драмы. После бурного творческого процесса удалось побеседовать с режиссёром и актёрами. Мы выяснили – почему произведение безжалостно вскрыли, почему в стране война всех против всех и причём здесь Навальный.
«Мне нужно подольше здесь порыдать», – обозначает Андрей Журавлёв, играющий Павла Кирсанова, сидя на скамейке. Две минуты назад он действительно очень натурально всхлипывал.
Вообще, на площадке царит недюжинное оживление. Пока на авансцене Павел Петрович любезничает с Фенечкой, роль которой исполняет Евгения Голубева, у самого задника ходят, ездят на велосипеде.
За декорацией кипит, можно сказать, внутренняя кухня.
В следующей сцене выезжает на велосипеде Аркадий Кирсанов, в миру Сергей Бескакотов. Между ним и Катериной Кирсановой, Яной Голубевой, натурально происходит химия. Кажется, подставь пробирку и там синтезируется философский камень. Правда, безусловно, это только часть рождения спектакля.
Всё это время режиссёр-постановщик Александр Павлишин внимательно наблюдает за процессом, иногда смеётся, заражаясь общим настроением. Но 99,9% времени поза его не меняется – рука на лбу, локти на спинке впереди стоящего кресла, напряжённый взгляд. Несмотря на весь юмор, кажется, что творец максимально собран. Несколько раз просит пройти сцену заново.
«Светуль, где мы там по тексту?», – осведомляется зычным голосом Тарас Кузьмин у помрежа, ещё не выйдя из роли. Ещё не в костюме, но уже во всём чёрном также на велосипеде на сцену вкатывается Евгений Базаров.
Видимо, так случайно совпало, что Сергей и Тарас облачились на репетицию в противоположной цветовой гамме – светлая и тёмная. Но противостояние их точек зрения по ходу пьесы неизбежно.
Впрочем, отвечая на вопросы во время перерыва, они были более единодушны. Ведь их можно условно отнести к поколению «детей».
Александр Павлишин удивляется: «И.С. Тургенев абсолютно современен. Когда разбирали произведение, приходили в ужас. От того, что всё так же, как было 150 лет назад».
Тарас Кузьмин на вопрос о примерах из жизни: «Я нахожу у себя с Базаровым много общего. Конечно, не настолько максималистично отрицаю всё… Конкретной модели подражания для создания образа не видел.
Зато схожее поведение можем наблюдать абсолютно у всех подростков. Когда им всё нужно отрицать «под корень». И это не ошибка.
В какое-то время нужно ставить под сомнение всё, чтобы увидеть мир своими глазами. Не подойдут готовые навязываемые шаблоны. Но если оставаться в таком состоянии, можно погибнуть, как герой Тургенева. Выстроенная им система идей рухнула».
Владимир Чернышов соглашается: «Да Тургенев сам не знает – куда идти. Он поэтому «убивает» Базарова – ведь нелепая смерть… Потому что он не видит для него выхода никакого».
Постепенно наш разговор становится ещё более предметным. Всё дальше от Тургенева, всё конкретнее про сегодняшний день.
Александр Павлишин: «Моему сыну 16-ый год. Он ищет себя. Смотрит те или иные ролики – запрещённые, незапрещённые, связанные с политикой. Возникает много вопросов, говорит, что они в школе живо это обсуждают. Того же Навального.
И порой в свои 42 года я не могу удовлетворить его любопытство, потому что не знаю – как правильно ответить. А они хотят знать – почему так. Мы – другое поколение, наши старшие товарищи вообще застали другую форму государства, других правителей (Владимир Чернышов при этом тяжело вздыхает).
И у Григория возникает непонимание – «Ну, а что ж вы, взрослые, молчите? Надо же вот!» А я говорю: «Подожди, сынок… Не так всё просто. А вдруг за это по башке?» Что он парирует: «Но, как, правда-то где?» Как в той цитате: «В чём сила, брат?» Тургеневым это как-то гениально было схвачено! Всегда всё повторяется.
Андрей Журавлёв замечает: «Но у родителей дети тоже что-то перенимают. Это помогает развитию. Конечно, они не признают этого открыто».
Владимир Чернышов добавляет: «Но никогда не признаются, родители в чём-то правы. Самим нужно набить шишки».
Александр Павлишин доверительно рассказывает: «Я сыну советую – не надо, не делай так». Он мне отвечает в 15 лет: «Папа, ты свои комплексы, нереализованности хочешь перекинуть на меня. Когда-то что-то не сделал, теперь жалеешь. Нужно быть более свободным».
И я думаю: «Ну да, а какое право я имею лезть в чужую жизнь? Возможно, он и прав».
Тарас Кузьмин подхватывает: «Что, собственно, отрицает Базарова Общепринятые правила, нормы, но при этом он пытается создать свои и разобраться в этом.
Так и сегодня – внезапно возникают люди, которые вдруг заявляют – а почему чиновники берут взятки, и у них такие зарплаты? Или почему каждый год Москва получает на 500 миллиардов больше, увеличивает свой бюджет? В то время, как казна у других регионов уменьшается, сокращается».
Кто-то из актёров добавляет про «города-банкроты». Речь заходит о профессиональном.
Тарас Кузьмин: В театрах Москвы 100-тысячный бюджет одного спектакля – это нормально, это минимум. При том, что там 300 театров. Некоторые художники говорят – нет, на 100 тысяч ничего не поставить… У нас на все пять театров области, на пять театров, выделяют пять миллионов рублей. В год.
И мы об этом не говорим. Почему бы молодому человеку не заразиться поводом, чтобы сказать об этом? Мы-то привыкли, что Москва – центр».
Александр Павлишин правдоподобно пугает: «Тише-тише-тише!… Сидите там!..»
Тарас Кузьмин шутит: «Вот и сейчас даже затыкают меня!»
Александр Павлишин продолжает: «Что вы, что вы! Нельзя задавать эти вопросы. Всё и так хорошо…»
Тарас Кузьмин отмечает: «Без этой внутренней революционной, будет так говорить, направленности, энергетики, закованной в эволюционные рамки, мы вот так и будем жить какими-то погибающими деревнями, исчезающими городами. Со своим смирением…»
Александр Павлишин: «Мы же не говорим, что нужно жить не по закону. Просто закон должен быть един для всех. А не как дышло – куда повернул, туда и вышло. Ты – человек простой, мы тебя будем по полной, а тут Иван Иванович, уж извините, человек другого статуса».
Тарас Кузьмин рассуждает: «Давайте возьмём актуальные темы. Мальчик Коля выступил в Бундестаге. По сути, он перевернул общепринятые нормы. Он же говорил не то, что нацисты хорошие, а о том, что каждый воюющий во второй Мировой был человеком.
И об этом же говорили немецкие школьники. В какой-то степени это был ходом против общепринятых правил игры, отрицание общепринятых норм. Благодаря этому поменяется чья-то точка зрения».
Все артисты сходятся во мнении, что общество, целиком состоящее из Базаровых невозможно. Но они должны быть, чтобы расшевелить толпу.
Тарас Кузьмин: «Как замечает Коля – нас не так мало, как вам кажется. А у Базарова это всё через 50 лет переросло в революцию. Его фразы в 1905, 1917 годах стали лозунгами. «Раздавят, туда нам и дорога». Нужно быть готовым к этому».
Александр Павлишин: «Руководство должно понимать, что есть уже какие-то импульсы, знаки. «Верхи не могут, низы не хотят». Ведь тогда это переросло в кровавые бойни, революции. А правители делали вид, что этого нет, когда в системе сбой.
Артисты сходятся во мнении, что понимать несовершенство этого мира и ничего не делать – это уже гибель. Отказ от себя. «Поэтому пятнадцатилетние и выбежали с кроссовками».
Подводя итог, мы вновь возвращаемся к премьере, которая начнёт своё «шествие» на Большой сцене 8 декабря.
Режиссёр и постановщик Александр Павлишин отмечает, что «навскрывали» в творении Тургенева много нового. Ведь роман построен так, что ни одной из сторон ты до конца не сочувствуешь, в каждой пытаются разочаровать зрителя. Многое взяли из первоисточника, постановка свежая и новая, «не по-тургеневски тургеневская».
И ещё все отмечают, что в «Отцах и детях» много юмора. На репетициях хохотали – так изящно и тонко обозначены многие сложные вопросы. Кроме того, математически точно просчитаны некоторые моменты. «Невероятный масштаб! Сколько ни копай – не дойдёшь до дна».
Степан Каменев
Фото — Сергей Борецкий